События в Казахстане. Ревью Бойца Анархиста.

После подорожания газа в Казахстане люди массово вышли на улицы с решительным настроем. Первым был легендарный город Жанаозен. Он знаменит героическим выступлением нефтяников отрасли и его кровавым подавлением в 2011 году. Можно было думать, что пули карателей успокоили этот город навсегда. Не тут-то было…

После Жанаозена политическая культура Казахстана такова, что местные жители заведомо не обременены иллюзиями «мирного протеста». Сила идёт в ход не только со стороны монополиста. И это, конечно, правильно.

Первые результаты: на четвёртый день народных волнений правительство отправлено в отставку, введено государственное регулирование цен с целью их снижения. Первое снижение тарифов было предложено для мятежной Мангистауской области (где Жанаозен), но такая «избирательность» только подстегнула протесты.

Каждый подъём народного возмущения, особенно на постсоветском пространстве, даёт нам немало уроков. Что можно сказать уже сейчас о действиях сторон?

Власти:

• Объявили чрезвычайное положение и комендантский час;
• Ввели войска и бронетехнику в зону народных выступлений (при этом солдаты, как минимум, в некоторых местах не выказали рвения в силовом подавлении своих сограждан);
• Отключили интернет и мобильную связь в протестных регионах и городах;
• Активно применяют резиновые пули, слезоточивый газ, светошумовые гранаты и жестокие задержания/избиения;
• Президент Токаев возложил ответственность на правительство и энергокомпании, разыгрывая карту «доброго царя при злых боярах».

Протестующие:

• Блокировали дороги, в том числе применяя автотранспорт. В нескольких местах возвели баррикады.
• Атаковали карательные силы камнями, подожгли полицейские машины (сообщают, что не менее 37 в Алматы). Наиболее решительные действия осуществляются под покровом темноты, когда возможности карателей ограничены;
• Захватили ряд административных зданий, в первую очередь акиматов (мэрий) в разных городах страны. Штурм мэрий и администраций продолжается. Те места, где протестующие не могут удержаться, поджигают;
• От первоначальных задач нормализации тарифов перешли к политическим требованиям отставки правительства и отстранения Назарбаева от фактического управления страной.

Важная черта протестов: их спонтанный децентрализованный характер. В этом есть и плюс – властям сложнее локализовать и обезглавить движение – но больше минусов — отсутствие консолидированного политического послания и возможности координировать действия и наносить концентрированный удар по властям. Сообщалось, что в протестах активно участвуют профсоюзы. Их роль ещё предстоит прояснить.

Первые выводы: Введение войск, которого очень многие сильно опасаются, вовсе не обязательно означает немедленное прекращение протестов.

Отключения интернета и мобильной связи в зоне протестов — очевидный тренд. Необходимо лучше разрабатывать средства связи и координации в подобной ситуации. В Беларуси в 2020 году ограниченный успех имели мобильные координаторы на велосипедах. На близких дистанциях помогут рации. Для более глобального информирования можно задуматься об оперативном выпуске и распространении печатных материалов, вторжении в радиоэфир и т. д.

Эпизод 2. Шал кет! – «Уходи!» по-казахски…

«На улице не похоже на курорт…» (с)

В Казахстане всё завертелось с неимоверной скоростью и вышло далеко за пределы «внутриказахского дела», став потрясением межрегионального масштаба. Итоги дня подводить невозможно, потому что и ночью, прямо в эти минуты, не стихает борьба. Мы наметим лишь основные черты восстания, наиболее важные и содержательные на наш взгляд:

I. Мало, кто вспоминает, что новогоднее повышение цен на газ — это не просто подарок от авторитарных властей, а ещё и «рыночек порешал». Газодобывающие предприятия Казахстана частично принадлежат частным транснациональным компаниям. Обвальный переход на «рыночную стоимость» произошёл и благодаря их политике и давлению. «Боец Анархист» напоминает: государство и капитал — две стороны одной отвратительной медали.

II. На лицо та самая стихийная самоорганизация: народ без лидеров и политических структур развивает восстание по высшим стандартам революционного искусства. По этим событиям можно будет писать учебник (причём на этот раз не с заголовком «Как не надо»):

• Заняты или уничтожены средства информации (захват коррпункта телеканала Мир24, поджог телеканала «Казахстан);
• Заняты или уничтожены административные здания. Не успели мы прокомментировать ситуацию в Актау как идеальный момент для натиска, как пришли новости о том, что люди заняли акимат. Мэрия Алматы подожжена;
• Из оружейных магазинов реквизировали оружие. Придётся видимо проговорить очевидное: вооружаться крайне важно для повстанцев. Бумажными стаканчиками тут не обойдёшься. При таком густом замесе — одними коктейлями Молотова и камнями тоже;
• В мятежной Мангистауской области повстанцы блокировали пути сообщения, чтобы затруднить переброску карателей в свой регион;
• Один из отличительных признаков восстания от протеста. Восстание происходит круглосуточно, это рывок. Оно не останавливается на ночь или «до воскресного митинга». В наших реалиях именно восстание является актуальным способом действия.
• Восставшие ведут бои с карателями. Силовые структуры по официальным данным потеряли уже более 10 человек убитыми.

Что общего у либералов и охранителей? И те, и те поднимают вой о «мародёрах и грабителях».

Главная арена экспроприаций — город Алматы.

• Экспроприация оружейных магазинов — не жалко и необходимо;
• Экспроприация банков — не жалко и необходимо;
• Использование авто для баррикад — жалко, но тоже необходимо.
• Экспроприация магазинов — пожалуй, не необходимо, но и не жалко.

Грабёж — это когда ценности насильственно изымают у частных лиц в корыстных целях. Никакой священной корпоративной собственности не существует.

III. В стихийной массе протестующих находятся субъектные люди или группы, которые начали формулировать требования. По информации Orda Kz, восставшие в Жанаозене выдвинули пять требований. Правда ни из каких других источников подтверждения этой информации мы не встретили:

1. Смены режима;
2. Проведение народных выборов акима каждой области и города, люди сами должны выбрать;
3. Возвращение Конституции 1993 года;
4. Гражданские активисты не должны подвергаться преследованиям;
5. Приход к власти человека вне системы, признаваемого революционным; не из властных кругов.

IV. Параллельно на лидирующую роль в протесте заявил претензию беглый олигарх и политик Мухтар Аблязов, находящийся во Франции. Аблязов призвал людей собираться у мэрий (а они-то это и сами давно сообразили), и предложил обращаться в его зарубежные «штабы». Ясно, что реально организующую роль в начале восстания Аблязов и его люди не играли и не играют. Но перед нами вполне закономерная и каноничная попытка профессиональных политиков запрыгнуть на спонтанный народный протест и получить себе коврижки, в лучшем случае, – въехать на нём во властные кабинеты… Это как Порошенко — главный рулевой Майдана, ага.

6.01.2022

Эпизод 3. «Ваххабиты, мародёры, мамбеты»? Кто и что в Алматы?

В водовороте событий всё же пытаемся что-то анализировать, не растворяться в информационном шуме.

Пожалуй, самый интересный вопрос для нас: какие именно группы и силы участвовуют в событиях в Алматы, где сценарий противостояния, на данный момент, наиболее радикальный и жёсткий? Однозначно ответить сейчас невозможно.

В медиа-шуме смешалось всё: «боевые дружины националистов», «агрессивные молодчики, бьющие журналистов», «пьяные мародёры с окраин», «митингующие»… и всё это в единой каше. Расстановка сил среди не-государственных акторов казахстанских событий нам не известна. Но рискнём предположить, что выходили на уличные марши одни люди, разбирали водку из разбитых витрин другие, а в арсенал КНБ входили, возможно, третьи или скорее первые.

Очень интересные вещи рассказал журналист Максим Курников в утреннем эфире «Эха Москвы». Он напомнил, что схема «взять оружие из оружейных магазинов, а затем атаковать силовиков» в Казахстане не нова.

Ровно то же произошло в городе Актобе в июне 2016 года: несколько десятков молодых людей, разделившись на группы, забрали оружие из двух оружейных магазинов, захватили автотранспорт и напали на часть Национальной гвардии, где были разгромлены. Власти Казахстана сильно замутили это дело: их утверждения об «исламистском следе» до сих пор не очень понятно, на чём основаны.

Также Курников рассказал о военизированной охране незаконных нефтеперерабатывающих предприятий в Западном Казахстане, составленной из местных сельских жителей, которых казахстанские горожане пренебрежительно называют «мамбетами» (а-ля колхозниками). Эти группы также порой вступают в вооружённое противостояние с полицейскими.

О чём всё это говорит? Разумеется, слова президента Токаева о «террористических группах, тщательно подготовленных за рубежом» – чистая пропаганда и, скорее всего, грубая ложь. То, что вооружённые ячейки, способные захватывать силовые учреждения и арсеналы, вдруг материализовались из разношёрстной хаотической толпы, также звучит мало вероятно.

При этом у нас нет никаких подтверждений участия в Алматинских событиях исламистов и/или националистов. Однако, как видим, организованные группы, способные к активному вооружённому сопротивлению, в казахстанском обществе в принципе существуют.

Вероятно, те люди, которые вступили в прямое противостояние с силовиками, были частично представителями таких групп, а частично — стихийно самоорганизовавшимися протестующими. Аналогия с Майданом-2014, где самооборона также собиралась и буквально «на ходу» в толпе, и при участии прибывших радикальных организованных групп.

Это точно не тождественные величины с чуваками с водкой у побитых витрин, хотя могут быть и пересекающимися множествами.

P.S.: по поводу «нападений протестующих на журналистов». Будете удивлены, но в каком-нибудь Париже происходит то же самое. Журналисты, безусловно, делают важную работу. Но снимая лица людей, противостоящих власти, они вольно или невольно собирают вещдоки для карателей. Так что обижаться на разбитые камеры тут ни к чему.

Дисклеймер: мы не осуждаем, а поддерживаем активное противостояние властям Казахстана, как и любых других государств. Право на восстание против тирании — условие свободы народа.

7.01.2022

Насилие и ненасилие

Оппозиционный журналист Лукпан Ахмедьяров в эфире «Эха Москвы» выразил уверенность, что вооружённая атака на органы власти в Алматы дело рук людей Назарбаева. Аргументы этой уверенности не ясны.

Примечательно, что Ахмедьяров заметил в родном Уральске на площади рядом с протестующими группу в несколько десятков организованных людей, призывавших идти на штурм акимата. О небольшой группе «одинаково одетых подстрекателей» сообщали также из Костаная.

Что это? Некая теневая организованная повстанческая сила, криминальные группы или действительно провокаторы из госслужб? А может «ненасильственный» нарратив, стремящийся сразу навесить соответствующий ярлык на сторонников прямого действия? Ответов нет.

Одно ясно: разделять протестующих на «мирных» и «террористов» = искажать действительность. Ещё до событий в Алматы были ролики из того же Уральска, где демонстранты жёстко отбивают задержанных у полиции.

Позволим себе трюизм: да, радикальный «насильственный» протест вовсе не гарантирует успеха, не застрахован он и от провокаций. Зато протест сугубо «ненасильственный» в наших авторитарных реалиях попросту обречён заранее. «Вас услышали, разберёмся, а самых буйных из вас посадим» – вот и всё, что отвечают власть предержащие в России, Беларуси, Казахстане, … .

Хотя после вспышки насильственного противостояния и карательной операции часть протестующих закономерно испугалась и поспешила откреститься от участников боёв, попутно смешав их в одну кучу с мародёрами.

Эпизод 4. О тактике уличной борьбы в условиях контр-повстанческой операции военных

Мы не занимаемся «диванными советами». Мы используем свой опыт, и опыт текущей борьбы, чтобы сделать практические выводы на будущее.

В ситуации полномасштабной операции карателей удерживать здания и площади повстанцам становится контрпродуктивно. Стоит включать мобильность, задействовать арсенал городской герильи. Использовать знание города, чтобы маневрировать небольшими группами и наносить быстрые малые удары по врагу в неожиданных местах, следуя партизанскому принципу «бей — беги».

Городская герилья работает в XXI веке. Тут все реакционеры зудят о «подготовленных группах террористов». Но когда против властей действуют реально подготовленные и организованные группы, то противостояние длится многие месяцы.

Пример находим в Турецком Курдистане. В августе 2015 года бойцы Рабочей Партии Курдистана забаррикадировались в историческом центре Сур крупнейшего курдского города Диярбакыр. Использовали узкие улочки и все тайные ходы. Хвалёная натовская турецкая армия с бронетехникой и авиацией не могла справиться с революционерами с одним лишь ручным оружием вплоть до января 2016 года (четыре с лишним месяца)…

Ввиду прибытия интервентов и кровавых боёв в Алматы раздались голоса испугавшихся (или тех самых силовиков в обличье протестующих) о том, что протест достиг своих целей и пора расходиться по домам. Как может восстание считаться завершённым, пока тиран остаётся у власти, а убийцы десятков казахстанцев остаются безнаказанными? Большинство людей на улицах Казахстана этим вечером, кажется, это понимают.

8.01.2022

Эпизод 5. Мученики способны поднять народ на восстание

Нынешняя революция в Казахстане началась с протестов в Жанаозене. Том самом городе, где в декабре 2011 года власти расстреляли бастующих нефтяников. Трагедия в Жанаозене наложила отпечаток на протестную культуру Казахстана. Народ хранил память о погибших. Долгом живых стало продолжение дела павших.

И в январе 2022 года Жанаозен вновь восстал. Первый город в стране, пример всем остальным. Формальным поводом для протестов стали подорожание газа и рост цен на продукты. Но, как отмечал ещё Михаил Бакунин, одного недовольства материальным положением для революции недостаточно, нужна мобилизующая идея. В Казахстане одной из таких идей стала верность погибшим в 2011 году борцам. Павшие тогда под пулями рабочие никогда не увидят мира, о котором мечтали, но смерть ради мечты стала заветом живущим продолжать их дело. И поэтому для повстанцев из Казахстане нет теперь дороги назад.

У бунтарской культуры Казахстана есть чему поучиться. Мы тоже должны хранить память о мучениках освободительного движения в России и Беларуси. О Михаиле Жлобицком, Андрее Зельцере, Романе Бондаренко и других героях. Они погибли для того, чтобы сделать нас смелее и сильнее, и мы перед ними в долгу. Мы должны рассказывать, как они жили и ради чего отдали свои жизни. Как показывают события в Казахстане, павшие мученики способны поднимать народ на восстание.

Эпизод 6.

Если нынешний этап протестов позади, то что же позволяет нам видеть на горизонте новый подъём казахстанского общества против угнетателей? Что станет драйвером новой волны?

1) Интервенция ОДКБ. Несмотря на то, что она длилась буквально несколько дней, была воспринята значительной частью казахстанского общества как нежелательное вторжение иностранных военных. Это пятно на репутации режиму будет вывести не легко.

2) Авторитарное правление никуда не делось. Президент Токаев сосредоточил больше власти в руках, позвал иностранных военных, приказал своим «стрелять без предупреждения»… Но казахстанцам не привыкать к брутальности властей. Она их не останавливает, и недовольство диктатурой никуда не денется.

3) Экономический кризис никуда не денется без фундаментальных реформ в сторону социальной справедливости. Исполнение требований — это по сути лишь отсрочка повышения цен. Никаких мер по преодолению бедности и сокращению неравенства в обществе власти не предлагают. Следовательно не спадёт и порождённое ими недовольство.

9.01.2022

Эпизод 7. Время офигительных историй

«Одни бежали домой к детишкам,
Другие вешали генералов.
Я озверел от такой перемены
И записался в полк добровольцем…»

Не успели в Казахстане толком включить Интернет, а на улицах Алматы ещё не стихли выстрелы, как власти стран ОДКБ и их ручные медиа погрузили нас в мир увлекательных сказок и конспирологии. Настало время офигительных историй.

В довесок к 20 тысячам моджахедов, напавших на Алматы, добавились «тренировочные лагеря в горах» и сотни уйгуров, прорывающиеся теперь через границу с награбленным добром и тоннами оружия. Понятно, что все эти утки и фейки распространяют кремле- и акорда-боты, чтобы дискредитировать народное восстание и оправдать его кровавое подавление и приглашение интервентов.

Пройдёмся по наиболее курьёзным сюжетам. Организацию вооружённой борьбы в Алматы приписывают исламистам под покровительством части казахских силовиков. Попутно травят басни, что своих рекрутов коварные исламисты поили алкоголем. Для храбрости. Неувязочка выходит — полное неприятие спиртного и резкое пресечение его употребления — одна из визитных карточек исламистского движения. Так что вы уж либо «Аллах Акбар!» кричите, либо водочки налейте.

Менее весёлая история с задержанным киргизским боевиком, который рассказал, как ему заплатили и доставили на беспорядки. Вскоре выяснилось, что это джазовый музыкант из Кыргызстана, которого схватили, пытали и выбили нужные показания. Внимание вопрос: нам рассказывают, что задержаны десятки иностранных террористов. Неужели ни один не колется, что пришлось схватить непричастного и пытками выбивать из него нужный рассказ?

Насколько организованными и кем были вооружённые оппоненты власти в Алматы — вопрос открытый. Ясно только то, что жвачка, которую выдают нам сейчас противники восстания — полна несуразицы и вранья.

❗️И в завершении о главном: пацифисты радостно используют подавление и спад восстания в Казахстане как аргумент обреченности стратегии применения силы народом. Верно — перейти к радикальным действиям и даже взять в руки оружие вовсе не значит обеспечить себе победу. Однако повстанческий подход во всяком даёт шанс/возможность свергнуть диктатуру, которая над «чисто мирными» протестующими только посмеётся, поигрывая омоновской дубинкой. Поэтому адвокаты ненасильственного протеста заведомо засчитывают себе и протесту техническое поражение.❗️

12.01.2022

Эпизод 8. Кнут и пряник Токаева

Тоталитарный рэп — это абстрактный пряник и совершенно конкретный кулак… (с)

Продолжаем вычленять важные детали картины происходящего в Казахстане. Обратите внимание, что как только восстание пошло на спад — вовсю распоясались репрессивные органы. То есть наступило отнюдь не «умиротворение», а разгул карательных мер. Если на 8 января, когда народные сходы разошлись и власти подавили основные очаги вооружённого сопротивления в Алматы, МВД заявляло о 4 тысячах задержанных, то на сегодняшний день эта цифра возросла более, чем вдвое и приблизилась к 10 тысячам (!)

Это очень похоже на ситуацию в Беларуси, где сажательно-пытательный кураж МВД/КГБ достиг апогея также сразу после спада волны протестов. Закономерность однако. Режимы действуют по принципу «Горе побеждённым!» Никакого миротворчества в случае победы от них ждать не приходится.

Многие подметили, что договорившись с интервентами ОДКБ о вводе войск, Токаев немедленно ужесточил риторику: вместо прежнего компромиссного тона посыпались проклятия на головы «террористов» и приказы стрелять без предупреждения.

Ныне президент Казахстана чередует угрозы и заманухи. Интересно, что Токаев активно эксплуатирует тему социальной справедливости: фразы о беспардонно разбогатевших на фоне общей бедности. То, что это лишь манипуляции, и никакое социальное равенство президента не интересует, само собою понятно. Но подобная «левая» фразеология показывает нам социальную суть казахстанского протеста — восстание обездоленных и бесправных против своих эксплуататоров и угнетателей. Пусть восставшие и слабо выразили это концептуально. Если бы страна поднялась на фоне, например, радикального религиозного экстаза (как на это теперь пытаются кивать искатели «исламистского следа»), Токаев сейчас исполнял бы что-нибудь о важности следования пути Пророка…

Фиксируем, что Казахстанское восстание — это не просто «бунт бедных за дешёвый газ с некоторыми демократическими требованиями», это восстание против неравенства как такового. Есть основания надеяться, что «пряники Токаева», его популистские речи, не подкупят народ Казахстана, только что расстрелянный на баррикадах и брошенный в тюрьмы авторитарным режимом.